Примечательно, что он сам соотносил свое творчество с той исторической вехой, какою стала наша Революция для народов всего мира.
К нашей стране он так или иначе чувствовал искреннюю привязанность. Об этом он сказал очень внушительно и ясно незадолго до смерти, в речи, произнесенной по западногерманскому телевидению 6 июня 1984 года. Стоит привести строки из его ответа на анкету Пушкинского дома:
«Я смотрю на русскую литературу XIX века как на величайшую, самую гуманистическую и одновременно самую важную во всем свете. Поэтому мне было бы сложно выбрать между Достоевским, Толстым, Пушкиным, Гоголем, Чеховым и Лермонтовым. Однако мне кажется, что два писателя — Достоевский и Толстой — являются исключительными, по меньшей мере, самыми значимыми для иностранного читателя выразителями этого века русской литературы. При этом Достоевский и Толстой, как я их понимаю, вовсе не противоположности, пусть они и представляются нам такими; я полагаю, они дополняют один другого. Как бы там ни было, с точки зрения мировой литературы эти авторы имеют такое колоссальное значение, что выразить его мне не хватает слов».
Русские чтения Бёлля: он читал и книги советских писателей (по его устному свидетельству — едва ли не все, что он мог достать в немецких переводах), был знаком с творчеством Блока, Есенина, Маяковского, высоко ценил Бабеля и Пастернака, опубликовал статью о Ю. Трифонове.
Советские читатели, со своей стороны, проявляли живое внимание к творчеству Бёлля. Его произведения у нас много раз переводились начиная с 1957 г., когда в журнале «Иностранная литература» появилась подборка его рассказов. Общий тираж изданий Бёлля в СССР достиг еще при его жизни внушительной цифры в два миллиона экземпляров; инсценировка его романа «Глазами клоуна», осуществленная театром им. Моссовета в 1968 году, с успехом идет до сих пор.
Популярность произведений Бёлля в СССР не раз давала повод для нападок на него со стороны реакционной прессы. Писатель сам ответил на такого рода нападки: «Я радуюсь тому, что мои книги вышли в Советском Союзе и, судя по всему, пользуются спросом. Я нахожу, что это лестно со стороны народа, который так сердечно относится к своей собственной, великой и великолепной литературе и который воспитал в себе такую необычайную читательскую чуткость» (Heinrich Boll. Offenbarungseid. «Die Zeit», 4. XI. 1972).